Описание

Дерево, левкас, темпера.

Размеры: 30 х 24,2 х 2,4 см.

Состояние: в хорошей сохранности, следы бытования, профессиональная реставрация, утраты.

Экспертиза Музея им. Андрея Рублёва заведующей отделом экспертизы и искусствоведческих заключений Ж.Г. Белик.

На иконе представлено Третье Обретение главы Иоанна Предтечи: слева направо движется многолюдная процессия, возглавляемая Константинопольским патриархом Тарасием, который держит чашу с главой Иоанна Предтечи. Рядом с ним юный император Михаил с матерью Феодорой. Их окружают клирики со свечами и кадилами, сзади – толпа мирян. В пейзаже на заднем плане с двух сторон изображены города. Вверху в центре с небес процессию двуперстно благословляет Спас Эммануил с раскрытым Евангелием. Фон, нимбы и частично одежды персонажей выполнены двойниковым золотом с цветными разделками. На левом поле в киотце со светло-зеленым фоном помещена фигура святой Евдокии.

Событие, представленное на иконе, произошло в местности Команы в Малой Азии около 850 года. До этого глава уже дважды обреталась в IV и V веках, а после Третьего Обретения была перенесена в Константинополь. После этого сложился общецерковный культ реликвии и установлены дни памяти ее Обретений – 24 февраля / 8 марта (Первое и Второе) и 25 мая / 6 июня (Третье).

В конце XVII века встречаются наиболее подробные примеры данного извода, в которой многолюдное шествие с главой и ее торжественная встреча объединены с эпизодом обретения святыни на заднем плане. Представленная икона относится именно к этому варианту композиции, при этом в нее внесены некоторые изменения: патриарх держит главу святого не на голове, а в руках перед собой. Также нивелирован мотив встречи святыни. Участие в церемонии патриарха Тарасия (730-808) анахронично событию Третьего Обретения (состоялось около 850 года). В его правление в 787 году прошел Седьмой Вселенский собор, утвердивший почитание икон. Третье же Обретение относится ко времени патриаршества святителя Игнатия (847-858). Императрица Феодора, в правление которой произошла окончательная победа над иконоборчеством (843), показана на иконе как регентша (842-856) при малолетнем императоре Михаиле Ш. На других известных изображениях Третьего Обретения ее фигуры нет, а император Михаил показан взрослым, а не отроком, как на представленной иконе, и его изображение обычно не персонифицировано. Объединение представителей двух поколений борцов с иконоборческой ересью придает программе иконы антиеретический пафос. Не исключено, что этот полемический посыл был вызван тем, что образ бытовал в среде старообрядцев, позиционировавших старую веру как единственное истинное Православие.

Изображения Третьего Обретения в изводе Перенесения главы Иоанна Предтечи в Царьград в XVII-XVIII веках встречаются нечасто. Обычно это унифицированное изображение Обретения главы, где два монаха раскапывают пещеру с вмещающей ее чашей. Третье Обретение редко становилось сюжетом самостоятельной иконы, чаще оно бытовало в составе житийного цикла святого или же в композиции минейных икон.

Обращение в данном случае к развитой многофигурной композиции, внимание к историческому и богословскому содержанию события, возможно, связаны с особым заказом. Он мог быть связан с датой, памятной для заказчика, на что может указывать и дополнительное изображение святой Евдокии на левом поле иконы, или же с посвящением данному празднику престола храма или храмового придела.

Принцип композиционного построения иконы восходит к столичному искусству первой четверти – середины XVII века, когда в художественных мастерских Кремля и у строгановских мастеров сложился особый тип изображений торжественных многолюдных священнодействий с различными церковными реликвиями. Для них был выработан особый прием изображения множества лодей в виде плотной компактной группы с возвышающимися рядами макушек стоящих сзади людей. Не исключено, что автор данного произведения ориентировался на не сохранившийся московский образец эпохи царя Михаила Федоровича Романова на этот сюжет.

Колорит иконы, построенный на сочетании приглушенных оттенков охр и двойникового золота с вкраплениями красно-оранжевых и темно-зеленых колеров, характерен для северных икон второй половины XVII – начала XVIII века (ил. 6). В них также встречаются очень близкие приемы плоскостно-аппликативной моделировки одежд персонажей, графично расчерченных диагональной геометризированной сеткой, а повышенную декоративность придает обильное использование жемчуга в облачениях.

Пейзаж имеет скругленные очертания горок, которые переданы теплой охрой характерного красно-кирпичного оттенка, а на заднем плане плотной заливкой холодного зеленого. Эта система в упрощенном виде следует использовавшейся мастерами

Оружейной палаты в конце XVII века условной передаче воздушной перспективы. Мягкая проработка личного с нерезкими моделировками объемов свидетельствуют о знакомстве иконописца со столичными приемами живоподобного письма с имитацией светотени. Знание этих приемов достигло северных регионов России на рубеже XVII и XVIII столетий. При этом застывшие движения персонажей, укороченные пропорции фигур с крупными головами свидетельствуют о соединении столичных новаций с местной художественной традицией. Изображения городов на заднем плане с преобладанием в архитектуре шатровых форм, с графичной проработкой фасадов по белому фону, зачерненными штриховкой металлическими кровлями находят аналоги в северных иконах третьей четверти и конца

XVII века с изображением русских городов и монастырей.

На иконе присутствует изображение аутентичных предметов, таких как выносной слюдяной фонарь-«Иерусалим» Такой тип фонаря сложился на Руси к началу

XVII века и на севере активно использовался вплоть до конца XVII столетия.

Слюду для таких фонарей добывали на побережье Белого моря, основной промысел держал Соловецкий монастырь в Кеми и Керети. Предполагается, что существовал единый центр изготовления подобных фонарей, который мог находится в Холмогорах или других северных городах Таким образом, икона «Третье Обретение главы Иоанна Предтечи» является памятником редкой иконографии и относится к северной художественной традиции рубежа XVII-XVIII веков.

Икона имеет историко-культурное, художественное и музейное значение.